Если смотришь издалека
На вершины гор высоких,
То горит в сияньи солнца
Пурпур с золотом на них.
Но приблизься — и исчезнет
Красота. Вот так порою,
И величие земное
Нас обманывает блеском.
То, что в золото и пурпур
Наряжал ты, — был лишь снег,
Просто жалкий снег, который
В одиночестве скучает.
Наверху, вблизи я слышал,
Как похрустывает он,
Жалуясь ветрам холодным
На сиротское житье.
«О, как медленно, — вздыхал он, —
Здесь, в глуши, часы плетутся,
Бесконечные, как будто
Замороженная вечность.
О, несчастный снег я! Если б
Вместо этих горных высей
Мне упасть вон в ту долину,
Расцвеченную цветами.
Вот тогда бы я растаял
Точно чистый ручеек,
Чтобы девушки со смехом
Мной обрызгивали лица.
|
|
Да и может быть до моря
Пробежал бы я и в жемчуг
Превратился, чтоб украсить
Королевскую корону».
Я на эту речь ответил:
«Милый снег, я сомневаюсь,
Чтоб ждала тебя в долине
Столь блестящая судьба.
Не печалься! Лишь немногим
Быть в долине жемчугами.
Ты же, может быть, в канаве
Грязью стал бы заурядной».
И пока я в этом роде
Разговоры вел со снегом,
Грянул выстрел, и с лазури
Вниз сорвался рыжий коршун.
Шутка то была Ласкаро.
Но лицо его, как прежде,
Было мрачно и недвижно,
Только ствол ружья дымился.
Из хвоста добычи вырвал
Он перо, воткнул его
Молча в войлочную шляпу
И пошел своей дорогой.
И немного жутко было
Наблюдать, как тень с пером
Удлинялась и чернела
На снегу вершины белом.
|
