И когда Колумб в Севилью
Возвратился, нанялся
Я к Ойеде, чтобы вместе
Приключений поискать.
Дон Ойеда славный рыцарь
Был от головы до ног,
И у короля Артура
Лучше не было когда-то.
Битва лишь была отрадой
Для него. Смеясь, сражался
Он с отрядами индейцев,
Окружавшими его.
Ядовитою стрелою
Был он ранен, но железом
Раскаленным сразу выжег
Рану, весело смеясь.
Как-то по пояс в болотах,
Из которых был нам выход
Неизвестен, наудачу,
Без еды и без питья,
Мы уж тридцать дней тащились,
Только двадцать человек
Изо ста, а остальные
Умерли при переходе —
А болото становилось
Глубже все — и вот мы встали,
Но Ойеда влил в нас храбрость,
Так же весело смеясь.
Мой товарищ по оружью
После стал Бальбоа — этот
Был отважен, как Ойеда,
Но знаком с военным делом.
Все орлы высокой мощи
В голове его гнездились,
И великодушье в сердце,
Точно солнце, пламенело.
Для Испании открыл он
Сотни королевств, обширней,
Чем Европа, и богаче,
Чем Венеция и Фланды,
|
|
Лишь пеньковую веревку
Получил он: на базарной
Людной площади Бальбоа,
Как преступник, был повешен.
Не такой прекрасный рыцарь,
Да и духом послабее,
Но чудесный полководец
Дон Фернандо был, Кортец.
В незначительном отряде,
Мексику завоевавшем,
Я служил — и много тягот
Вынес при походе этом.
Много золота я добыл,
Но и желтую горячку —
Ах, здоровья половину
Потерял у мексиканцев.
Золотом я каравеллы
Нагрузил, своей доверяясь
Собственной звезде, и вот
Я открыл здесь остров Кубу.
И теперь им управляю
Для Жуанны и Фернандо
Аррагонских и Кастильских,
Высочайше благосклонных.
Все теперь мое, к чему
Люди яростно стремятся,
Милость царская, почет,
Также орден Калатравы.
Губернатор я, храню
В кладовых песет сто тысяч
В слитках золота, каменья
Ценные и жемчуга.
Ах! Смотреть на этот жемчуг
Мне бывает очень грустно:
Лучше б зубы получить мне,
Зубы юности моей.
Зубы юности! С зубами
Ведь и юность я утратил —
Вспомню лишь, и скрежещу
Я гнилыми корешками.
|
