I
Вкруг чела носил он лавры,
Пели шпоры золотые
На ногах, и все же не был
Ни герой он и не рыцарь.
Был он только вождь бандитов,
В мировую книгу славы
Наглым кулаком вписавший
Имя наглое: Кортец.
Да, под именем Колумба
Написал его он тотчас,
И заучивает школьник
Оба имени подряд, —
И немедля за Колумбом
Называет он Кортеца,
Как второго исполина,
Кем гордится Новый Мир.
Вот она, судьба героя,
Сочетается его
Имя с именем бандита
В представлении людей.
И не лучше ли скончаться
Неизвестным, чем влачить
В вечность за собой такое
Сочетание имен.
Мессер Христофор Колумб
Был героем и душою
Ослепителен, как солнце,
Был и щедрым, как оно.
Пусть дают иные много,
Этот миру подарил
Целый новый мир, который
Был Америкою назван.
Он не мог освободить нас
Из земной темницы тесной,
Но сумел ее расширить,
Нашу цепь он удлинил.
И его так ценят люди,
Что пресытились Европой,
Да и Азией, а также
Африкой утомлены.
|
|
Лишь один герой, единый,
Дал нам больше, дал нам лучше,
Чем Колумб, и этот был
Тот, кто подарил нам Бога.
Был отец его Амрамом,
Звали мать Иохабет,
Сам он назван Моисеем,
Это лучший мой герой.
Но, Пегас мой, слишком долго
Остаешься ты с Колумбом —
Наш полет сегодня должен
Быть над меньшим, над Кортецом.
Разверни, о конь крылатый,
Крылья пестрые, неси
В Новый Мир меня, и в область
Ту, что Мексикой зовется.
Отнеси меня в тот замок,
Что властитель Монтезума
Для своих гостей испанских
Предложил гостеприимно.
Но не только кров и пищу
В расточительном избытке,
Дал король чужим бродягам
И роскошные подарки;
Украшенья золотые,
Драгоценные каменья
Говорили о любви
И величии Монарха.
Этот слепо-суеверный
Невоспитанный язычник
Верил в преданность и честь,
В святость прав гостеприимства.
Снизошел он к приглашенью
Посетить веселый праздник,
Тот, что в замке их испанцы
В честь его решили дать.
Как та праздничная пьеса
Называлась, я не знаю,
«Честь испанская», быть может,
Автором был ея Кортец.
Знак он подал — и внезапно
Окружили короля,
И связали и держали
Как заложника в их замке.
|
