| |
| Из дневника Лукницкого |
| 10.02.1926 |
|
В 1916г. АА была в "Привале комедиантов" (единственный раз, когда она была там), было много народу. В передней, уходя, АА увидела Ларису Рейснер и попрощалась с ней; та, чрезвычайно растроганная, со слезами, взволнованная, подошла к АА и стала ей говорить, что она никак не думала, что АА ее заметит и тем более заговорит с ней... (Она имела в виду Николая Степановича и поэтому была поражена.) "А я и не знала".
АА: "Меня удивило, что Лозинский прошлый раз говорил о Рейснер..." Я: "А вы знаете, какова она на самом деле?" АА: "Нет, я ничего не знаю. Знаю, что она писала стихи, совершенно безвкусные. Но она все-таки была настолько умна, что бросила писать их".
После разговора с АА о разводе (1918 г. - В. Л.) Николай Степанович и АА поехали к Шилейко, чтобы поговорить втроем. В трамвае Николай Степанович, почувствовавший, что АА совсем уже эмансипировалась, стал говорить "по-товарищески": "У меня есть кто бы с удовольствием пошел за меня замуж. Вот Лариса Рейснер, например... Она с удовольствием бы..." (Он не знал еще, что Лариса Рейснер уже замужем.)
...Ларисе Рейснер назначил свидание на Гороховой в доме свиданий. Л. Р.: "Я так его любила, что пошла бы куда угодно" (рассказывала в августе 1920г).
По всей вероятности, здесь Ахматова ошиблась в месяцах, потому что в другой записи дневника Лукницкого от 10.04.1926 обозначен сентябрь. "1920, сентябрь. У АА была Лариса Рейснер. Много говорили о Гумилеве". А про август 1920-го записано так:
|
|
| Из дневника Лукницкого |
| 17.04.1925 |
|
Летом (в августе) 1920-го было критическое положение: Шилейко во Вс. Лит. (изд-во "Всемирная литература". - В. Л. ) ничего не получал. Всем. Лит. совсем перестала кормить. Не было абсолютно ничего. Жалованья за месяц Шилейко хватало на дня (по расчету). В этот момент неожиданно явилась Н. Павлова с мешком риса от Л. Рейснер, приехавшей из Баку. В Ш. Д., где жила АА, все в это время были больны дизентерией. И АА весь мешок раздала всем живущим - соседям. Себе. Кажется, раза два всего сварила кашу. Наступило прежнее голодание. Тут приехала Нат. Рыкова и увезла АА на 3 дня в Ц. С. АА вернулась в Шер. Дом. Снова голод. Тут (зав. Рус. музеем) со своего огорода подарил АА несколько корешков, картофелинок молодых - всего, в общем, на один суп. Варить суп было не на чем и нечем - не было ни дров, ни печки, ни машинки (?), и АА пошла в Училище правоведения, где жил знакомый, у которого можно было сварить суп. Сварила, завязала кастрюльку салфеткой и вернулась с ней в Шер. Д. Вернулась - застала у себя Л. Рейснер - откормленную, в шелковых чулках, в пышной шляпе... Л. Рейснер пришла рассказывать о Николае Степановиче... Она была поражена увиденным, и этой кастрюлькой, и видом АА, и видом квартиры, и Шилейко, у которого был ишиас и который был в очень скверном состоянии. Ушла. А ночью, приблизительно в половине двенадцатого, пришла снова с корзиной всяких продуктов... А Шилейко она предложила устроить в больницу, и действительно - за ним приехал автомобиль, санитары, и его поместили в больницу.
...Николай Степанович по примеру Т. Б. Лозинской, служившей в детском доме и туда же поместившей своих детей (Т. Б. Лозинская всегда преподавала - и в мирное время), хотел, потому что у него, вероятно, тоже острый момент пришел и не было никаких продуктов, чтобы Анна Ивановна тоже поступила в детский дом и взяла туда Леву. АА это казалось непригодным для Левы, да и для А. И. - старой и не сумевшей бы обращаться с фабричными детьми. АА рассказала об этом Л. Рейснер. Лариса предложила отдать Леву ей. Это, конечно, было так же бессмысленно, как и мысль Николая Степановича, и АА, конечно, отказалась...
О Николае Степановиче (Рейснер. - В. Л.) говорила с яростным ожесточением, непримиримо враждебно46, была - "как раненый зверь". Рассказала все о своих отношениях с ним, о своей любви, о гостинице и о прочем...
|
|
| 9.06.1925 |
|
...Правда, потом он предлагал Ларисе Рейснер жениться на ней, и Лариса Рейснер передает АА последовавший за этим предложением разговор так: она стала говорить, что очень любит АА и очень не хочет сделать ей неприятное. И будто бы Николай Степанович на это ответил ей такой фразой: "К сожалению, я уже ничем не могу причинить Анне Андреевне неприятность".
АА говорит, что Лариса Рейснер, это рассказывая, помнила очень всю обиду на Николая Степановича и чувство горечи и любви в ней еще было...
|
|
|
Записка Ахматовой - Ларисе Рейснер:
|
|
|
"Дорогая Лариса Михайловна! Пожалуйста, опустите в Риге это письмо. Оно написано моей племяннице, о которой семья давно не имеет вестей. Отправив это письмо, Вы окажете мне очень большое одолжение. Желаю Вам счастливого пути, возвращайтесь к нам здоровой и радостной. Вольдемар (Шилейко. - В. Л.) Вам кланяется. Ваша Ахматова".
|
|
| Из дневника Лукницкого |
| 25.04.1928 |
|
Получил от Л. Горнунга письма Гумилева к Ларисе Рейснер. Читал письма, вижу, что они неискренни, что Гумилев играет в любовь, письма несерьезны и надуманны.
Письма эти несомненно - вещественное доказательство их романа.
Пьесу "Завоевание Мексики" он собирался писать, но, кажется, он сам не верил, что напишет ее.
1920. Август или сентябрь. Л. Рейснер в разговоре с АА о Гумилеве сказала ей, что считала себя невестой Н. С., что любила его, а он обманул ее. Говорила о Н. С. с ненавистью.
АА: "Почему Лариса Михайловна в 20 году отзывалась о нем с ненавистью? Ведь она его любила крепкой любовью до этого. Не верно ли предположение о том, что эта ненависть ее возникла после того, как она узнала о романе Н. С. с А. Н. Энгельгардт в 1916 году параллельно его роману с ней? А не узнать она, конечно, не могла.
Весьма вероятно, были и другие причины, которых я не знаю, но не эта ли была главной?"
|
|
| 17.04.1925 |
|
Потом Лариса Рейснер уехала (в 21-м, кажется, в марте или до марта) и уже никакого общения с АА не было. Было только письмо, после смерти Блока, - из Кабула, в 1921 году.
24 ноября Лариса Рейснер послала письмо АА из Кабула. Писала, что узнала из газет о смерти Блока, что хочется написать об этом АА, только с ней говорить. Называет Блока - колонной, упавшей около другой колонны - АА... Очень много восхвалений АА. О Гумилеве - нет, но, несомненно, Лариса, не упоминая его, имела его в виду. Посылает посылку. Письмо это АА получила уже в январе 1922 года. Ей принес его Колбасьев.
А в 1916 - 1917гг. АА было безразлично кто - Л. Р., Адамович или еще кто-нибудь, поэтому Л. Р. могла смело рассказывать о себе, зная, что "супружеские чувства" АА не будут задеты.
АА тогда, в 21-м, не знала о Л. Р. ничего, что узнала теперь. Отнеслась к ней очень хорошо. Со стороны Л. Р. АА к себе видела только хорошее отношение. И ничего плохого Л. Р. ей не сделала...
|
|
|
